— Не умеешь ты держать алкоголь, капитанчик, — услышал я Замеса. — Иди спать.
— Я не пьяный.
Чтобы доказать это, я немедленно выпил стакан когнака. После чего почему-то опять оказался на полу, а под моей ладонью скользил холодный пельмень.
Прохор не пришёл ко мне на помощь, ибо давно спал, уронив голову на руки.
Пока я боролся с пельменем, кто-то включил музыку. Душераздирающие крики на ханаатском разнеслись по рубке. Сидя на полу, я пританцовывал, рассказывая спящему Прохору:
— Хорошая музыка… есть душа… ханаатский язык епу… певучий. А я… люблю… Знаешь, кого люблю? Мими Вронскую. Три года люблю её. Любит ли она меня? Это, братец вассал, вопрос. Она-то меня не знает. Как ты думаешь, у меня есть шанс с ней? У меня есть план. Приду на спектакль, а потом встречу её за кулисами и признаюсь.
— Давай, Борян, — сказал Димон.
Я думал, что он подбадривал меня и принялся ещё сильнее плясать, сидя на полу. И вдруг взлетел в воздух.
— Облевал всё, — сказал Замес. — А потом обхезается.
— Кто? — спросил я, пытаясь понять, почему потолок рубки быстро уплыл, сменившись потолком коридора, а затем потолком моей каюты. — Мы разве летим? Куда летим? Кто отдал приказ?
— Брюхоног в пальто. Спи, Борян.
— Ладно… экипаж… завтра выясним, кто облевал…
После этого я утонул в койке, показавшейся мне колодцем из поролона, в который я укатился по мягким стенкам.
https://author.today/reader/89125/701749
